Хуэйкэ (487- 593 гг.) 慧可

Бодхидхарма является далеко не единственным загадоч­ным и «знаковым» персонажем в становлении Чань. 

Не меньшая тайна связана и с человеком, которого китайская традиция называет его первым учеником и Вторым патри­архом Чань — Хуэйкэ. Предание гласит, что, когда Бодхидхарма удалился в горную пещеру в горах Суншань, он отказался кого бы то ни было брать к себе в ученики, считая, что людские сер­дца недостаточно мужественны и упорны, чтобы понять его учение. Но однажды к нему на вершину горы пришел некий монах, в будущем получивший монашеское имя Хуэйкэ. Несколько дней он простоял на коленях перед пещерой, где пребывал Бодхидхарма, умоляя взять его в ученики, но тот даже не вышел к просителю. И тогда Ху­эйкэ, решив доказать искренность своего стремления к высшему знанию, отрубил себе левую руку и положил ее перед Бодхидхармой, продемонстрировав таким образом, что готов пожертвовать своим телом ради обучения у про­светленного учителя. По одному из преданий, распростра­ненных среди монахов Шаолиньсы, Бодхидхарма сказал: «Я передам тебе учение лишь тогда, когда белый снег ста­нет красным». И именно тогда Хуэйкэ отсек себе руку и алой кровью окропил снег, сделав «белый снег красным». Самое полное описание жизни Хуэйкэ и его школы мы встречаем в «Продолжении жизнеописаний достойных монахов», причем здесь его биография изложена значи­тельно подробнее, чем биография Бодхидхармы. Понять причины этого несложно: по сути, Хуэйкэ становится первым исконно китайским, не-индийским, проповедником истинной традиции дхианы. Именно он кладет начало созданию реальной школы и, вероятно, исходя из некоторых косвенных упоминаний в хрониках, разрабатывает новое вероучение, отказываясь от ряда чисто индийских догматов. В ранних текстах до XI века Бодхи­дхарма не рассматривался как основатель новой чаньской традиции, его образ понадобился именно в тот момент, когда стало необходимым создать своеобразный мост меж­ду индийской буддийской традицией и китайским учени­ем Чань (то есть придать Чань оттенок абсолютной истин­ности, связав его с буддийским патриархом). И эта связь шла по линии Бодхидхарма — Хуэйкэ, хотя очевидно, что в ту пору у индийских проповедников традиции Ланкава­тары, традиции медитации, обучалось немало китайских последователей. Но в истории остается лишь один Хуэй­кэ, — отсюда несложно предположить собирательность его образа. Что нам известно о биографии Хуэйкэ, изложенной в «Продолжении жизнеописаний достойных монахов»? Хуэй­кэ, или Сэнкэ (доел, «способный монах»), было монаше­ским именем выходца из рода Цзи (история не донесла до нас его личного имени) из провинции Хэнань, из местеч­ка с характерным названием Хулао (Тигриная клеть), нахо­дящегося сегодня на территории уезда Жунян в Хэнани. Сначала Хуэйкэ изучал конфуцианство, затем увлекался учением «Чжуан-Лао», то есть даосизмом, изучал «Ицзин» («Книгу перемен»), но после внезапно обратился к буддиз­му и принял его. С Бодхидхармой Хуэйкэ встретился уже в зрелом возрасте — ему тогда минуло сорок, и он оставался с индийским наставником около шести лет. Во время обучения у Бодхидхармы Хуэйкэ достиг про­светления, а после ухода своего наставника, по ряду вер­сий, он поселился на берегу Хуанхэ, где к нему «с разных сторон стекаются последователи Пути и миряне с вопро­сами о Пути». По другим версиям, Хуэйкэ становится настоятелем Шаолиньсы, по третьим — ему приходится скрываться от каких-то преследователей, при­ чем причины этого странного бегства остаются до сих пор покрытыми тайной. Возможно, это было одним из прояв­лений враждебного отношения к первым представителям учения дхианы или было связано с гонениями на буддизм вообще. Но вскоре судьба становится вновь благосклонной к Хуэйкэ, он приобретает широкую известность, издается даже некий императорский эдикт, где высоко оцениваются его заслуги и знания, что можно рассматривать как часть кампании по императорской поддержке буддизма. Примечательный факт: хотя традиция не отри­цает, что у Хуэйкэ было несколько последователей, преда­ния сохранили упоминания лишь об одном из них — Сэн-цане (именно ему Хуэйкэ вручил текст «Ланкаватара-сутры»), который стал считаться Третьим патриархом.

Сэнцань (?-606 гг) 僧璨

В этой цепочке есть еще одна неразгаданная фигура истории Чань-буддизма. 

Речь идет о Сэнцане — человеке, которого китайская традиция именует Третьим чаньским патриархом. Порой приходится лишь удивляться, почему этому малоизвестному и ничем не примечательному мо­наху приписывается чаньское патриаршество. Биографии Сэнцаня описываются обычно крайне бегло, а весьма подробное «Продолжение жизнеописаний достойных мо­нахов» вообще не содержит его отдельной биографии. Тем не менее, Сэнцань, действительно называется одним из учеников Хуэйкэ. Из трактата «Чуань фабао цзи» («Записи о передаче дра­гоценности Дхармы») известно, что уже в молодости он отличался большими талантами и в поисках достойного учителя в 551 году пришел к Хуэйкэ, обучаясь, как гово­рят хроники, «Чань школы Большой колесницы». Как и большинство чаньских патриархов, Сэнцань подвергался преследованиям, в частности, во время грандиозных гоне­ний на буддизм, устроенных императором У-ди из царства Чжоу в 574 году. Затем он был вынужден почти десять лет скрываться в горах Хуаньгун, что в провинции Аньхуэй, но именно в этот период проявились чудесные способности Сэнцаня. Рассказывают, что горы Хуаньгун кишели дикими зверями и ни один человек не мог считать себя в безопас­ности, проходя по этим местам. Но стоило Сэнцаню по­явиться в этих местах, как звери тотчас же исчезли. Это предание демонстрирует особую мирорегулирующую роль чаньского проповедника, который одним лишь своим присутствием (точнее, во­площенным в нем учением) побеждает диких зверей. Также рассказывается, что  Сэнцань «передвигался лег­ко, словно ветер, за одно мгновение мог преодолеть 25-30 метров». И это — все, что нам из­вестно о Сэнцане. Предание о нем как о Третьем патри­архе относится лишь к VIII веку. Тем не менее, трактат «Записи о передаче драго­ценности Дхармы» называет трех учеников Сэнцаня и среди них Четвертого патри­арха Чань Даосиня. Соглас­но преданию, однажды Сэн­цань объявил Даосиню, что желает вернуться на юг в не­кое место Лофу (возможно, в Гуанчжоу), где продолжит преподавать учение Бодхидхармы. Даосинь просил его взять с собой, но Сэнцань отказал, отправившись в путь в одиночестве, и следы его затерялись. Любопытно, что более о Южной школе Сэнцаня нигде не упоминается, хотя этот эпизод указывает, что Чань пришел на юг не с Шестым патриархом Хуэйнэном, южанином по проис­хождению, но уже в середине VII века с Сэнцанем. Такое молчание хроник по этому поводу можно объяснить тем, что они в основном описывали события, происходившие на севере Китая, но мало затрагивали факты духовной жизни такой южной провинции, как Гуандун.

Даосинь  道信 (580-651 гг.).

Примечательно, что лишь с биографии Четвертого пат­риарха и Даосиня начинается сравнительно правдоподоб­ное изложение жизнеописаний чаньских духовных лидеров и упорядоченная традиция китайской дхианы. Некоторые исследователи называют Даосиня реальным основателем школы Чань. В течение долгого времени Даосинь проповедовал в провинции Хубэй, что находится несколь­ко севернее исходного центра проповеди школы Бодхи­дхармы в Хэнани. Школа Даосиня располагалась в горах Потоушань (Горы с расколотой вершиной) — таким названием этот горный массив обязан двуглавой вершине, что возвышалась в центре поросших лесом скал. «Продолжение жизнеописаний достойных монахов» со­держит детальную информацию о Даосине. Из него мы узнаем, что Даосинь был уроженцем провинции Хэнань, местечка Хэнэй, а его родовым именем было имя Сыма. В семь лет он покидает свою семью и учится у какого-то монаха в течение шести лет, пока наконец не по­падает в школу к Третьему патриарху Сэнцаню. Даосинь остается с Сэнцанем на протяжении девяти лет, до той по­ры, пока Сэнцань не покидает Хэнань и не отправляется на юг. Оставшись один, Даосинь решает начать самостоя­тельную проповедь. Этот период его жизни отмечен немалым количеством чудесных явлений, сопровождающих странствия Даосиня по Китаю. Например, в годы Даъе (605-617 гг.) во время од­ного из крестьянских восстаний Даосинь, придя в местечко Шичжоу в провинции Цзянси, оказался на семьдесят дней окружен бандитами. Не испытывая ни малейшего страха, он стал читать вслух «Праджняпарамита-сутру» — одно из наиболее почитаемых произведений раннего Чань. Банди­ты, так и не решившись напасть на чаньского проповедни­ка, удалились. Кроме того, в те дни в Шичжоу все ручьи стояли пересохшими, но после чтения сутры Даосинем во­ды заструились вновь. В 618 или в 624 году Даосинь на тридцать лет поселил­ся в горах Хуанмэйшань (Желтой сливы) на пике Шуанфэншан, что в провинции Хубэй. В 652 году он велел учени­кам соорудить ему погребальную ступу, и после его смерти останки были помещены в ступу на горе Хуанмэйшань. Но ровно через год после этого случилось чудо, столь харак­терное для ранней чаньской традиции, о котором расска­зывают «Записи о передаче драгоценности Дхармы»: «Ка­менная дверь распахнулась сама по себе, и тело Наставника оказалось столь же цветущим, как и при жизни. Затем его ученики приодели тело в украшенные одежды и не ре­шились вновь затворить двери. Они вырубили камень и вы­ резали из него табличку». Примечательно, что реальность этого случая, как гласят хроники, подтвердил видный чиновник Ду Чжэнлунь (587-658 гг.), являвшийся руководителем одного из Приказов большого имперского секретариата, составив надпись на табличке, что выреза­ли из камня.

Хунжэнь 弘忍 (600/601-674 гг.)

Ученик Даосиня, Пятый патриарх Хунжэнь, открывает свою школу недалеко от места проповеди своего учителя, в горах Пинмаошань (Буйного цветения) и целиком продол­жает традицию Даосиня. Горы Пинмаошань располагаются к востоку от Потоушань, и благодаря этому школа Хунжэня приобретает название Дуншань фамэнъ — «Школа Дхармы восточных гор». Обретение самостоятельного названия школой Хунжэня свидетельствует о том, что современни­ками она воспринималась как самостоятельное течение, хотя генетически и связанное с традицией Даосиня, одна­ко приобретшее определенные характерные черты. Сам Хун­жэнь почти тридцать лет следовал за Даосинем, и неуди­вительно, что реальные различия в теории двух школ были невелики. Разница скорее заключалась в личностях Чет­вертого и Пятого патриархов. Если Даосинь довольство­вался небольшой группой учеников (хотя к нему приходи­ло много людей за наставлениями), а о его проповедях в силу узкого числа посвященных практически ничего неиз­вестно, то Хунжэнь собрал вокруг себя несколько сот по­ следователей, приходивших к нему в разные периоды. Его воспитание отличалось жесткостью, что наряду с обаяни­ем его личности привлекало в школу Дуншань большое ко­личество учеников — не только монахов, но и мирян, и это заметным образом отличало ее от буддийских сообществ того времени, замыкавшихся лишь на монахах. О биографии Хунжэня известно не очень много, хотя его имя часто фигурирует во многих хрониках того време­ни. Известно, что он покинул свой дом в семь лет, став по­слушником, а в тринадцать лет в школе Даосиня офици­ально принял монашество. Обучаясь у Четвертого патри­арха, Хунжэнь проводил ночи напролет в медитации, при этом не читая никаких сутр. В 651 году Даосинь передает патру и рясу Хунжэню и в сентябре того же года умирает. На восточный склон горы Шуанфэншань, где поселился Хунжэнь, стекалась масса народа, и там постепенно созда­вались монашеские постройки. Вскоре Хунжэнь построил здесь монастырь Дуншаньсы (Восточных гор). Слава о школе Хунжэня быстро разнеслась по провин­ции Хэнань, а затем достигла и императорского двора. В 660 году император Гао-цзун приглашает Хунжэня при­ быть ко двору, но тот отвечает отказом. Сам Хунжэнь, вероятно, понимал свою миссию патриарха нового направ­ления и высоко ценил ее (в частности, он сам начал стро­ительство ступы, которая должна была послужить ему в качестве могилы). Хунжэнь уходит из жизни в возрасте се­мидесяти четырех лет в 675 году (по другим сведениям — в декабре 674 года) и передает свою школу (но не титул чань­ского патриарха!) одному из старших учеников — Фацзюю. Останки Хунжэня или, как гласят хроники, «его тело це­ликом», были помещены после смерти в эту ступу. Позже возникло предание о нетленных останках Хунжэня, что сближало его с учителем Даосинем. В годы Кайюань один из императорских чиновников, Люй Цюъюэ, сооружает стелу в честь Пятого патриарха, а в период прав­ления императора Дай-цзуна Хунжэню присваивается по­ смертный титул «Чаньский наставник Великой полноты» (Дамань чаньши).

Мацзу Даои 馬祖道 一 ( 707/709-788 гг.)

Мацзу Даои  — одна из самых удивительных и загадочных фигур не только чань-буддизма, но и всей ду­ховной традиции Китая. Он считается основателем хунчжоуского течения Чань — одной из трех крупнейших школ VIII века, которая, собственно, и положила начало как оригинальной «парадоксальной логике» Чань, так и особым методам воспитания учеников, базировавшимся на сочетании двух способов — канонических проповедей пе­ред всей общиной и индивидуальных бесед. Ко второй четверти XI века для китайских фило­софов Мацзу становится центральной фигурой всей чаньской традиции, живым воплощением «спонтанной мудро­сти» Чань. Ключевым моментом проповеди школы из Хунчжоу явились знаменитые тезисы Мацзу: «Ваше сердце и есть Будда», «Вне сердца бессмысленно искать Будду» и «Нет того места, где не было бы Будды». И как следствие делался вывод о том, что лишь через самосовершенствова­ние, а не через молитвы или чтение сутр можно достичь ис­тинного просветления. В связи с этим в текстах Мацзу осуждаются шраваки («слушающие», или «внемлющие»), особая категория последователей чань-буддизма, которые лишь слушали, а затем, имитируя, воспроизводили слова великих наставников. При этом шраваки не достигали про­светления, лишь механически передавали какие-то знания. Мацзу родился в уезде Шифан — месте, которое распо­лагается к северу от города Чэнду, столицы провинции Сы­ чуань. Все био­графии Мацзу так или иначе подчеркивают его необыч­ность и «отмеченность» уже от рождения. Согласно «Рече­ниям Мацзу», он обладал по крайней мере двумя из трид­цати двух признаков, или лакшан, которые характеризуют великого человека или Будду: Мацзу мог дотронуться кон­чиком языка до носа, а на его ступнях проявлялись два кру­га — два священных колеса (мандалы) Дхармы, которые можно встретить на изображениях Будды. «Жизнеопи­сания достойных монахов», повторяя слова его первого биографа Цюань Дэюя, отмечают, что Мацзу «в молодости своей в детских играх не участвовал. Видом своим был впе­чатляющ, словно гора, чист и глубок как полноводная река. Его великие добродетели и совершенство в Дхарме даны были ему самим Небом». Родовым именем Мацзу было «Ма», а «цзу» переводит­ся как «предок», «патриарх», «родовой предок» и обычно прибавляется к фамилии в знак уважения. Примечательно, что полного имени, которое дали Мацзу при рождении, мы не знаем, и это весьма нехарактерно, что патриарх вошел в историю именно под своим родовым именем, а не под буддийским именем Даои («Путь Единого»), в то время как все чаньские наставники именовались исключительно по их «дхармическим именам». Возможно, это связано с про­рочеством Хуэйнэна о «молодой лошади» или «жеребенке» (ма цю), поскольку фамильный иероглиф «Ма» действи­тельно можно перевести как «лошадь». По преданию, Шес­той патриарх Чань Хуэйнэн поведал Хуайжану, своему уче­нику и будущему наставнику Мацзу, слова Праджнятары, одного из величайших индийских учителей буддизма, предшественника Бодхидхармы, о том, что однажды по­ явится «жеребенок, который станет попирать копытами народ Поднебесной», то есть в своей удивительной мудро­сти будет возвышаться над всеми людьми. Вся жизнь Мацзу прошла под знаком этого пророче­ства, имеющего скрытый подтекст: предсказание предоп­ределяет рождение Мацзу как воплощение всех великих патриархов линии Праджнятара — Бодхидхарма — Хуэй­ нэн — Хуайжан и их святой мудрости, как овеществление мистики чаньского Знания. Он велик не потому, что мудр, но потому, что представляет собой вершину развития чань­ской традиции, «попирая» остальных мудрецов. По традици­онной версии, изложенной в «Чуаньдэн лу» («Записи о пе­редаче светильника»), Мацзу был преемником Хуайжана из Наньюэ, а тот, в свою очередь, обучался у самого Хуэй­нэна. Эта же версия повторена и в «Речениях Мацзу», ко­торые красочно описывают первую встречу Хуайжана и Мацзу и эпизод о «камне и Будде», ставший классикой афоризма в чань-буддизме. Здесь же указывается, что Ма­-цзу провел у Хуайжана «десять осеней», после чего решил­ся самостоятельно начать проповедь. Школа Мацзу не просто делает основной упор на «при­ роду Будды внутри себя», но и ставит этот тезис значи­тельно выше, нежели уход в нирвану и переживание про­светления. Отвечая на вопрос одного из монахов, Мацзу говорит: «Все бодисаттвы считали это адскими мучения­ми — погрузиться в пустоту, соприкоснуться с нирваной, но так и не узреть природу Будды». Так или иначе, но имен­ но с Мацзу начинается обновление чаньской традиции, придание ей того живительного импульса, благодаря ко­торому, Чань не только просуществовал в Китае вплоть до наших дней, но и оказал колоссальное влияние на всю культуру стран Дальнего Востока.

 Хуэйнэн 慧能 (638-713гг.)

     Наставник Хуэйнэн — центральная фигура всей чань­ской традиции, учитывая, разумеется, тот факт, что перед нами не столько биография и учение конкретного челове­ка, сколько обобщенный образ целого направления Чань — его легенд, теории, форм практики. Вероятно, никто в ис­тории чань-буддизма не может соперничать с ним по из­вестности, и практически не существует такой работы по историографии буддизма, где бы ни встречалось хотя бы краткого изложения его жизни. Рассказ о Хуэйнэне вошел не только в каноны агиографии китайского буддизма, но и большинства не-буддийских работ, повествующих о лю­дях «свойств необычайных». Из сравнительно разнородных сведений о жизни Хуэй­нэна мы можем составить его биографию, при этом все же учитывая ее относительность. Хуэйнэн (638-713 гг.) про­исходил из рода Лу, родился на юге Китая в провинции Гуандун в области Синчжоу и из-за этого в последующем рассматривался жителями севера Китая как «варвар», или «дикарь». По каким-то причинам он покинул родной дом (следуя традиционной версии, он услышал, как монах на площади цитировал буддийскую сутру), отправился почти за 800 км от родных мест в горы Хуанмэйшань обучаться у Хунжэня, которого в дальнейшем традиция стала называть Пятым патриархом Чань. Он становится послушником у Хунжэня, живет в его общине, но еще не получает окон­чательного монашеского посвящения. Хуэйнэн носит дро­ва и перетирает рис, он не присутствует на личных настав­лениях Хунжэня и, по видимому, лишь изредка участвует в общем обучении монахов. В 661 году Хуэйнэн, как гласит большинство версий, одерживает победу в своеобразном турнире по сочинению священного стиха, или гимна — гатхи, который должен продемонстрировать истинную чистоту сердца того, кто его написал. Человек, сочинивший наилучшую гатху, как сообщил монахам Хунжэнь, примет от него титул Шесто­ го патриарха Чань. На титул претендовал старший настав­ник Шэньсюй, но неграмотный и не умевший писать Ху­эйнэн, по преданию, значительно яснее и полнее выразил изначальную суть Чань как абсолютную чистоту сердца. В результате Хунжэнь именно ему передал патру и рясу, но сделал это тайно, дабы другие монахи не стали завидовать и преследовать Хуэйнэна. После этого Хунжэнь приказы­вает Хуэйнэну возвращаться на юг ближе к родным местам. Покинув патриарха Хунжэня, Хуэйнэн вынужден был несколько лет скрываться на юге Китая, причем хроники исчисляют период его изгнания от нескольких лет до ше­стнадцати или семнадцати. Скорее всего, в 676 году он вновь возвращается в Гуандун. В этом же году он получа­ет окончательное монашеское посвящение, и основным посвящающим учителем выступает известный чаньский наставник Иньцзун (626-713 гг.), позже присоединивший­ся к школе Хуэйнэна. На юге Хуэйнэн останавливается в небольшом в ту пору монастыре Баолиньсы (Драгоценного леса), расположенном в местечке Цаоси в провинции Гу­андун. Количество его учеников растет, расширяется и Ба­олиньсы, сама же школа Хуэйнэна начинает называться «школой Цаоси», или «учением из Цаоси». В монастыре Дафаньсы в той же провинции Гуандун по просьбе уездно­го секретаря и местной аристократии он произносит ряд проповедей перед монахами и мирянами. Именно запись этих проповедей и легла в основу «Сутры Помоста». Хуэйнэн производит настоящую революцию в чаньском учении. Он резко выступает против классической теории, которую проповедовали чаньские учителя при император­ском дворе, гласившую, что для достижения высшей муд­рости самадхи необходимо лишь сидеть в медитации и это автоматически приводит к откровению Дао. Он требует еще внутреннего покаяния, совершения практических дея­ний и проповедует Чань активный, связанный с реально­стью жизни. Эпатажный по отношению к прежнему буддизму харак­тер проповеди декларирует тезис о «внезапном просветле­нии», который превращается в жесткое требование достичь просветления «здесь и сейчас». В устах Хуэйнэна «учение о внезапном» (дун цзяо) не несет столь экстремистского характера. Более того, он не отрицает и «учение о посте­пенном», а лишь указывает, что поскольку люди могут от­личаться по своим способностям («умные и глупцы»), то могут существовать и два пути к просветлению — долгий и быстрый, в то время как Дхарма едина. В 711 году он наказывает поставить себе погребальную ступу в Цаоси, сообщив, что вскоре покинет этот мир. Большинство источников называют одну и ту же дату ухо­ да патриарха из жизни: 713 год, «на третий день восьмого [лунного] месяца», когда Хуэйнэну было семьдесят шесть лет. Его тело было покрыто ароматными глинами и лака­ми и 5 декабря 713 года помещено в склеп внутри пагоды. Посмертно император Сюань-цзун присвоил Хуэйнэну титул «Чаньский наставник Величайшего зерцала» (Дацзиньчаньши), а на его погребальной ступе приказал высечь слова: «Сияние изначально гармоничного духа». Перед смертью один из учеников (по одним источникам Фахай, по другим — Шэньхуэй) поинтересовался, кому учитель передаст патру и рясу, то есть кто наследует титул патриарха Чань. Но, выполняя завет своего учителя Хунжэня и следуя предсказаниям Бодхидхармы, Хуэйнэн кла­дет конец «патриаршеству» (цзу) в чань-буддизме, дабы больше не возникало споров между школами. Умирая, Ху­эйнэн завещал своим ученикам каждому осесть в какой-либо местности и проповедовать там. Тем самым Хуэйнэн зачинает традицию «местных учителей» (и фан ши), так как до этого большинство чаньских учителей либо просто бро­дили по Китаю, либо часто меняли место пребывания. Имен­ но традиция «местных учителей» позволила в дальнейшем создать сравнительно стабильные чаньские школы. В Цаоси хранятся одни из самых ценных реликвий чань­ской традиции — ряса и патра Хуэйнэна. Поскольку вы­ражение «передать рясу и патру» означает «передать тра­дицию», или «передать истинное знание», то приобщение к этим двум святыням становится равноценным сопри­косновению с самой чаньской истиной. И, разумеется, здесь же находится прах самого Хуэйнэна — важнейшая святыня, что сделала монастырь Наньхуа в Цаоси культо­вым местом уже в VIII веке, то есть практически сразу после кончины патриарха. Останкам Хуэйнэна издавна приписывались чудесные свойства, их рассматривали не только как буддийскую свя­тыню, но и как «домашнего духа» — некоего «бога очага» (перед его телом молились, например, о дожде во время засухи). Мощи неоднократно вынимали из склепа и при­ носили в ближайший город Шаочжоу, носили по улицам во главе огромной процессии. Считалось, что моление останкам великого патриарха приносит счастье и излечи­вает многие болезни. О признании самого Хуэйнэна и чу­десной силы его мощей говорит хотя бы тот факт, что ос­танки патриарха выносили в город во время крупных офи­циальных праздников, в частности, во время периода Пяти династий в династию Южная Хань (917-971 гг.) в новогод­ний праздник Шанюань, отмечаемый пятнадцатого числа первого месяца. Само название «Цаоси» стало символическим обозна­ чением истинной передачи учения, неслучайно в Чань распространилось выражение «сердце Цаоси» (Цаоси синь) как указание на школу Хуэйнэна. В этом плане показате­лен диалог наставника Мацзу с одним из монахов, при­ шедшим к нему издалека. Монах сообщает, что пришел из Наньюэ. Мацзу восклицает: «Так Вы пришли из Наньюэ и не познали основы сердца Цаоси! Быстрее возвращай­тесь обратно, ибо нет никакой нужды ходить куда-либо».

                                                                                                                                www.shaolin.ru